– А он все равно не отдаст, – грустно заметила Мета. – Придумает еще какую-нибудь гадость.

– Возможно, ты права, – согласился Язон. – Дядя мой не только дурак, но и подлец. И все же. Надо попробовать. Начать войну мы успеем всегда. И заметьте, в этом царстве воевать придется не с девочками-наркоманками, здесь против нас встанут настоящие профессионалы. А на войне, ребята, бывают жертвы…

Все помолчали. Что тут можно сказать?

– В общем, если по моему сигналу отряд Клифа вступает в бой, – продолжал Язон, – другой отряд должен тут же выдвинуться в Арскую рощу, где лежит под охраной так называемого дракона нужный нам предмет. Это недалеко. Рес завербовал нескольких агентов в этом городе и уже выяснил с точностью до сотни метров месторасположение Ослепительного Винторога. Информация передана на «Арго», и завтра утром Стэн уведет наш линкор от их примитивных локаторов, чтобы зависнуть аккурат над этой точкой. На всякий случай. Надеюсь, впрочем, что с драконом вы сумеете справиться и без поддержки из космоса. Вот так. Но я повторяю: мирный путь предпочтительнее.

– Мирный путь, – заметил мудрый старый Бруччо, – это не только переговоры, это еще и хитрость. Давайте подумаем о том, как перехитрить Йота.

– Первый способ – элементарен: завести в стане врага своего человека, – предложил Арчи не слишком серьезным тоном.

– Шпионские страсти, – улыбнулся Язон. – Серьезных агентов готовят и внедряют годами. А у нас в распоряжении один вечер и одна ночь.

– Да, – согласился Керк, – и все же в словах Бруччо есть рациональное зерно. Язон, ведь там, при дворе Йота, все подряд твои родственники – братья-сестры двоюродные-троюродные, зятья-дядья… Я же в этом совсем не разбираюсь, ты знаешь. У нас на Пирре все люди – братья. Но ты-то сам подумай, кто из твоей родни все-таки может принять нашу сторону.

Язон призадумался, но Мета высказалась раньше его:

– Миди. По-моему, следует вступить в сговор с этой девицей. Кстати, Язон, почему она так смотрела на тебя, прежде чем шлепнулась без сознания?

– Почему? – переспросил Язон, как бы растерявшись, и тут же выпалил: – Да она влюбилась в меня.

– С чего ты взял? – воинственно осведомилась Мета.

– Ах, дорогая моя! – вздохнул Язон. – Ты забываешь, что я не только боец и игрок, я еще и экстрасенс. Мыслей чужих расшифровывать не умею, а вот эмоции прочитываю без ошибок. Она влюбилась до беспамятства. Потому и упала.

– А так бывает? – удивился Арчи.

– Бывает, – сказал Язон, – но редко.

– Тогда тем более следует использовать именно ее, – резюмировал практичный Керк.

– Я против, – возразил Язон. – Это как-то непорядочно по отношению к девушке…

Но не только в непорядочности было дело. Что-то ужасно не нравилось Язону в самой сути этой спонтанно возникшей идеи.

– А мы тебя и спрашивать не будем, – цинично заявил Керк. – Мы сюда прилетели побеждать, а не рассуждать о морали.

Мета, опустив голову, смотрела на донышко своего почти пустого стакана, и Язон отчетливо ощущал, что она тоже против. Но его прекрасная амазонка вдруг подняла голову и сказала:

– Пусть эта царская дочурка и двоюродная сестричка нашего друга Даймеда поможет нам в нашем деле. Пусть. Но разговаривать с ней ты сам будешь, Керк. Не мне же в конце концов обещать ей в награду Язона!

И не дожидаясь ничьего ответа, Мета встала, развернулась и быстро зашагала в сторону моря, чтобы еще раз окунуться в его теплые и соленые волны, то и дело бросающие на берег красивых, но омерзительно скользких медуз.

Глава 14

Керк удачно застал юную царевну в ночном клубе «Вашли», что означало в переводе с эгрисянского «яблоко». По агентурным данным Реса, она частенько проводила там свободные вечера. Миди, сразу поняв, кем послан к ней седовласый инопланетный атлет, отпустила личную охрану, и особого красноречия от пиррянского вождя не потребовалось. Ради Язона Миди готова была помогать кому угодно, а то, что играть придется супротив родного отца, так это ее тем более не волновало.

Старик Сулели давно утомил свою младшую наследницу непроходимой тупостью и неутолимым властолюбием. Уже не первый год мечтой царской дочки было выйти замуж за пришельца и удрать навсегда с этой пусть и прекрасной, но такой опостылевшей ей планеты Эгриси. Старшая сестра Миди – Халхи или Галка, как прозвал ее Фрайкс и как теперь любила величать Миди, поступила именно так, но Фрайкс был довольно странным инопланетником – он не спешил возвращаться на родину, всего боялся, очень настороженно относился к людям вообще и в итоге погиб при загадочных обстоятельствах, не исключавших варианта преднамеренного убийства. Да и не любили друг друга Галка с Фрайксом. Был это типичный брак по расчету, замешанный на борьбе за власть и тайне Ослепительного Винторога, того самого, что давно-давно принес юного орхоменца на Эгриси.

На этой планете все стремились понять, из чего и как сделан «окроткави» – так на местном наречии называли шкуру Винторога, а древнее имя «Овен» считалось почему-то запретным. Тайну магической силы окроткави никому так и не удалось постигнуть. Кажется, ближе всех подошел к решению проблемы Фрайкс, за что, очевидно, и поплатился жизнью. Миди, в свою очередь, достаточно полазила по древним файлам в главном компьютере планеты. Про Винторога ничего не нашла, но в целом знания свои пополнила основательно. Во всяком случае, после такого самообразования разговаривать с отцом Миди стало совсем неинтересно.

От глухой тоски девушка ударилась в активные занятия спортом – прыжками в воду, метанием копья в цель и верховой ездой. А также увлеклась вдруг религией. Тоже, наверное, от тоски. Из компьютерных архивов Миди знала о тысячах разных верований на древней Земле, властвовавших над умами людей задолго до Эпохи Великой Экспансии, но здесь, на Эгриси, существовала лишь одна официальная религия, на межъязыке называемая дзевесизмом.

В принципе все до единого эгрисянцы формально поклонялись величайшему сокрушителю кривопространства и кометоборцу Дзевесо, но именно что формально. Люди на планете в зависимости от интеллекта и образования с очень разной степенью серьезности относились и к теологической концепции дзевесизма, и к моральному кодексу верующего человека. Миди в свойственной ей манере решила разобраться во всем досконально.

Пользуясь своим высоким положением в обществе, она завела дружбу с верховным жрецом храма Дзевесо отцом Федором и часами беседовала с ним, сопоставляя знания, сохраненные церковниками, и сведения, которые удалось выудить из компьютера. Картина окружающего мира вырисовывалась перед ней во все более завершенном виде. Иногда это даже радовало, но в итоге мечта оставалась прежней: инопланетный муж и звездные путешествия. Однако она мало с кем откровенничала об этом. Но со старшим телохранителем наследного принца Иолка (Керк был вынужден проглотить это оскорбление) наверняка можно, уж он-то никому не разболтает! Главное, она мечтала не просто о муже, она мечтала о настоящей большой любви.

И она дождалась ее. Такого чувства Миди не испытывала еще никогда за всю свою долгую жизнь (двадцать три года) и была уверена теперь, что ничего прекраснее быть не может.

Столь безумно длинный, по понятиям Керка, девичий монолог солидный пиррянин обречен был выслушать уважительно и покорно. Впрочем, добрую половину слов, составлявших милое воркование девушки, Керк с чистой совестью пропускал мимо ушей, так как знал наверняка: Язон и Мета, подключенные к его скрытым в одежде микрофонам, слушают все с предельным вниманием.

А на финише этого романтического свидания, уже под изобильными звездами эгрисянского неба Керк обязался передать своему «патрону» (слово-то какое! Еще бы сказала «повелителю»!) точное время и место встречи. Храм Дзевесо, ровно в полночь, у входа. И конечно, без сопровождающих.

Сопровождающие были, но они грамотно держались на расстоянии, не допускавшем рассекречивания их тайной миссии. Обнаружились «сопровождающие» и с противоположной стороны, но их пирряне по-тихому устранили, выявив всех до единого и гуманно нейтрализовав химическим способом – без увечий и с полной возможностью возврата к нормальной жизни.